Оглавление | Словом о вере | О "Державной" иконе | О нашем храме

Расписание богослужений | Наши координаты | Фотогалерея

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Дорогой мой В.А.!

 

Вчера утром отстоял обедню. Замечательно хо­рошо, хотя для нас, петербуржцев, в иных случа­ях и непривычно служит высокопреосвященный Казанский. Например, благословение «Призри с небесе, Боже,» он произносит нараспев. Сослужи­ли ему отцы архимандриты из Казанских. И опять для нас особенности: полагать начало литургии идут со средины сразу два архимандрита, из ко­торых один говорит «Благословенно Царство...», а второй — возглас «Яко подобает...» Впрочем, эти мелочи тебя едва ли так интересуют. Молебен, совершенный всеми владыками, во главе с высо­копреосвященным нашим владыкой, отличался особой торжественностью.

После обеда я с отцом наместником предпри­нял снова маленькое путешествие: взяли с благо­словения отца игумена монастырскую лошадку и отправились осматривать «Народный городок». До городка от монастыря версты три. Дорога сосно­вым и еловым лесом. Говорят, что прежде дорога была твердая, но будто бы ее взрывали, для того чтобы уровнять, и получилась невозможная мас­са песку. Лошадь тащилась все время шагом, и мы предпочли идти по сторонам. От пыли мы за­дыхались так же, как задыхался и народ. А на­род двигался и туда и обратно непрерывной лен­той. Грустную картину представляет даже самый лес: от непрерывной пыли, при полном отсутствии дождя, он весь оказался покрытым густым слоем пыли и имеет грязный цвет.

Не доезжая до городка, мы свернули несколь­ко влево. Здесь, в лесу, устроены «номерные» ба­раки для богомольцев. Здесь же и приемный по­кой. Мы прежде всего попали в заразное отделе­ние. Больных серьезных нет. Те же два человека, которые здесь оказались, болеют известной болез­нью и, вероятно, не особенно довольны, что попа­ли в больницу. Более населенным оказался об­щий приемный покой. В нем две половины — мужская и женская. Всем поставлены кровати. Белье безусловно чистое. К сожалению, нет для больных теплых одеял. Но этот недостаток не столь ощутителен. Всех больных в больнице при нашем посещении было сорок восемь. На всю мас­су богомольцев цифра эта слишком ничтожна. Конечно, много больных и не пользуются меди­цинской помощью. Но все же общее состояние здоровья богомольцев нельзя не признать удов­летворительным. При нас в больнице лежали или с опухшими от усталости ногами, или с расстро­енными желудками, или даже с разными форма­ми простуды. При больнице — доктора, шесть сестер милосердия. Прикомандирован особый свя­щенник. Больным дается мясной стол, чай и бе­лый хлеб. Случаев смерти было около семи. Умер­ли, между прочим, хроники чахоточные. Не гово­рю уже о том, что в больницу тоже проведен телефон, в ней есть перевязочная, и чуть ли не оперативная комната.

Самый «городок» расположен на поляне, по берегам речки. Со всех сторон он окружен лесом. При самом въезде в «городок», как и следовало ожидать, расположились разного рода торгаши. Здесь лавки со съестными продуктами, здесь мяс­ные лавки (почему-то все оказались закрытыми при моем приезде... Думаю, что и не открывались). Устроены общедоступные столовые, где можно достать, например, щей из кислой капусты, без мяса; вероятно, не столь доступные столовые «По­вар», «Городок», кухмистерская... Есть лавки со сластями (для кого?), парикмахерские, павильон искусственных минеральных вод и др. Кажется, кто отгадал состав богомольцев, — тот торгует на славу. Но некоторым торгашам приходится, ви­димо, туго. Какая же баба купит, к примеру ска­зать, бутылку ананасной воды за семнадцать ко­пеек, когда на эти семнадцать копеек она рассчи­тывает просуществовать неделю, а воды сколько угодно и в речке. Кстати, наличие речки — это большое достоинство «городка». Мы с отцом на­местником «из человеколюбия» выпили две бу­тылки ананасной...

Излишне, конечно, говорить, что в «городке» масса полиции, вероятно, ожидающей какого-ни­будь «движения». А наш добрый богомолец, на­зло всем его супротивникам, только и делает, что молится.

Для народа устроено около двухсот бараков. Разумеется, я их не считал и цифру передаю со слов лица, близкого к организации этого дела. В каждом бараке может поместиться на нарах три­ста человек. В то время, когда я был в «городке», свободных мест в бараках уже не было. Следова­тельно, народа только в «городке» находилось до шестидесяти тысяч.

А сколько богомольцев не пользовалось по­мещениями! Без сомнения, — большая часть. Вый­дешь вечером за монастырь, посмотришь на по­ляну за реку Сатис... А там тысячи огоньков... Это у богомольцев понастроены шалаши, покры­тые веточками деревьев. В них они и коротают ночи. А ночь для богомольца недлинна: в два часа он спешит уже к утрени в обитель... У своих ша­лашей и питаются богомольцы... Сколько раз, на­правляясь на Сатис вечером (купаться), я наблю­дал, как кучка народа разогреет чайник с водой и мочит в воде сухарики... И так питается, в ожи­дании счастья — приложиться к святым мощам угодника!.

Один барак занят вызванными для представ­ления их величествам представителями мордов­ского населения края; другой — местными стар­шинами, собранными для той же цели.

Для удовлетворения религиозных потребнос­тей народа понастроены в разных местах часовен­ки. Время от времени от часовни к часовне, или даже и к монастырю, совершаются Крестные ходы, причем духовенство побуждает народ к пению в эти минуты... И тем, конечно, еще более поддер­живает религиозную настроенность народа.

В общем, «городок», в смысле благоустройства, производит самое благоприятное впечатление.

Возвратившись из «городка», мы снова отпра­вились на источник, где снова помолились, напи­лись воды из источника и этим закончили вче­рашний день...

Сегодня же начались уже торжества, для ко­торых мы стремились сюда. Около двенадцати часов дня раздался благовест в большой колокол к панихиде. В соборе предусмотрительно расста­вили массу солдат, шпалерами их поставили и перед собором. Народа простого за панихидой поэтому в Успенском соборе почти и не было. Обидно несколько... Но с другой стороны, — воз­можно ли было устроить иначе?

Ровно к двенадцати часам в Успенский собор собралось духовенство. Возглавлял его владыка митрополит. С ним сослужили высокопреосвящен­ный Казанский Димитрий и преосвященные Нижегородский Назарий и Тамбовский Иннокентий. На панихиду вышло двенадцать архимандритов и до двадцати священников. Пели на правом клиро­се наши митрополичьи певчие, на левом — там­бовские архиерейские. Нужно ли говорить, какое впечатление произвели наши, особенно при сравне­нии с певчими тамбовскими! На панихиде помина­ли всех почивших царей от времени, в которое жил преподобный и дальше, тамбовских епископов, саровских настоятелей, родителей преподобного Иси­дора и Агафию и, в заключение, «приснопоминаемого иеромонаха Серафима»...

Как-то особенно торжественно шла панихи­да, и ее торжественность увеличивалась еще тем величественным напевом, которым пели «Упокой, Господи...». Говорят, что это напев киевский. Я слышу его впервые. И опять, дорогой мой, как-то особенно я себя чувствовал, когда пел «Упокой, Господи...» — «Еще достоин ли я за него, чудного старца нашего, молиться?..» И вспоминалось мне наставление преподобного, приблизительно такое: «А когда придете к ним на могилку, — помоли­тесь за них (Пахомия, Исайю, Марка), да их по­просите за вас помолиться...» И я на панихиде молил старца более, чем за него молился...

Кончилась панихида. Я возвратился домой... Смотрю, — возвращается наш владыка митропо­лит из собора (он с преосвященным Иннокентием почему-то там задержался). Его сопровождают по­лукругом обступившие его охранные офицеры и солдаты... А народ!.. Целая лавина позади его, да еще бегут с разных концов... Винить его за это нельзя... Пришли люди с разных концов России... Другой архиерея и в глаза-то никогда не видал... А тут сам митрополит! Нужно не забывать и того, что сюда собралось не любопытство, но вера... И однако, — не будь предосторожностей, — когда бы попал, и в каком бы виде попал домой влады­ка!.. С этой стороны я понимаю и солдат, которые охраняют порядок у собора и в соборе.

Сегодня вечером у нас «Парастасы» (заупокой­ные всенощные) по преподобному. В Успенском соборе служит владыка митрополит и преосвящен­ный Иннокентий. Сюда же назначен и я. В соборе Живоносного Источника — архиепископ Казанский Димитрий и преосвященный Назарий.

Сегодня письмо пока кончаю. Пишу, а под окнами у меня богомольцы... Отдельные группы расположились на пажинках и закусывают... В разных местах стоят богомольцы, обращенные лицом к церкви препп. Зосимы и Савватия. Мно­гие из них на коленях... Чувствуют их сердца, где сокрыт на время их сердобольный помощник, преподобный старец... Дай им, Господи, всего по вере их... Доносятся откуда-то вопли кликуш, ужас­ные вопли...

Тебя и дорогую молодежь сохрани Господь молитвами новоявленного угодника...

Шесть часов вечера.

 

 

 

 

 

 

 

 

Оглавление | Словом о вере | О "Державной" иконе | О нашем храме

Расписание богослужений | Наши координаты | Фотогалерея